Наука и мифы: донецкие ученые доказали, что горловчанам не стоит бояться сланцевого газа

Сегодня только ленивый не говорит о сланцевом газе. Информационное пространство полнится ужасающими прогнозами о грядущей экологической катастрофе, которая якобы «неизбежна» в случае, если сланцевый газ в нашей области таки начнут добывать. Однако что говорят по этому поводу специалисты и ученые?

Для разъяснения корреспонденты 06242 обратились к декану горно-геологического факультета ДонНТУ, зав. кафедрой «Технология и техника геологоразведочных работ», кандидату технических наук Каракозову Артуру Аркадьевичу и доценту этой кафедры, кандидату технических наук и известному Донецкому писателю-фантасту Русанову Владиславу Адольфовичу.

Конечно, определенный вред окружающей среде разработка сланцевого газа наносит. Но если отбросить все «страшилки», политические спекуляции вокруг этого вопроса, а трезво проанализировать технологию добычи, то вот, что мы имеем в сухом остатке.

Будет ли производиться добыча?

Чтобы понять, является ли добыча сланцевого газа в нашей области экономически целесообразной, необходимо пробурить скважину и проанализировать имеющееся количество газа, на сколько хватит его запасов, во сколько обойдется его добыча и т.д. Пока это не будет сделано, никто не сможет дать точный прогноз. Если удастся выйти на стоимость хотя бы $200 за 1000 м3, можно будет утверждать, что добыча имеет смысл.

В.А. Русанов: «Вот все кричат, что якобы в Польше добились, чтобы не продолжалась разработка сланцевого газа. На самом деле, когда начали бурить, выяснилось, что там газ просто «не пошел». Т.е. экономически не выгодно его разрабатывать. У нас, кстати, не исключена такая возможность. Но чтобы что-то сказать, надо сначала пробурить и посмотреть. А у нас еще ничего не сделали, а уже столько шума».

Что такое гидроразрыв?

Когда добывают обычный природный газ, этот газ под землей уже давно выделился и скопился в «куполе». «Купол» вскрывают, и газ поступает в скважину. Сланцевый же газ еще не выделился, он находится в породе. Чтобы его извлечь, нагнетают воду под большим давлением, она расклинивает микротрещины, и газ из них поступает в скважину.

А.А. Каракозов: «В Полтаве тысячи скважин набурено в области, причем ремонт любой скважины сегодня без гидроразрыва просто не обходится – это мировые технологии. Я когда-то не удержался и написал: «Ребята, вот прочитайте учебник «Освоение и ремонт скважин», а потом уже обсуждайте. Потому, что такую ахинею иногда несут! Например, шахта им. Засядько бурила скважины, и там проводился гидроразрыв. Но пока не упоминался сланцевый газ, ни у кого не возникало вопросов. В Полтаве это никого не пугает, как нас не пугают шахты.
В прикарпатье добывают природный газ. Вы где-то видели, чтобы бегали и кричали «Нет природному газу!», «Нет нефти!», «Давайте закроем скважины!»? А при ремонте скважин используется тот же самый гидроразрыв! В России 80% нефтяных скважин по технологии гидроразрыва, тот же Азербайджан.
Говорят, что вот, Великобритания взяла и запретила гидроразрыв. Но они же не говорят, что через 2 месяца Великобритания рассмотрела этот вопрос и сказала, что здесь гидроразрыв проводить можно».
В.А. Русанов: «скважины, которые бурит та же «Донецксталь», тоже идут с гидроразрывом!»

Насколько опасны применяемые реагенты?

Не стоит бояться загрязнения грунтовых вод. Все типы питьевых вод находятся на глубине максимум несколько сот метров. В случае разработки сланцевого газа в нашей области глубина скважины будет не менее 2,5 км, причем скважины обязательно цементируются и промываются. Гидроразрыв происходит в среднем на 300 м, поэтому поверхностные воды загрязнены не будут.

А.А. Каракозов: «Пишут, что канцерогенные вещества будут применяться… Никто же не пишет, что они конкретно подразумевают… Пишут, что кислоты… Да, может применяться соляная кислота. Но это в карбонатных породах. Никто же не пишет, что когда кислота взаимодейтсвует с породой, она нейтрализуется подобно тому, как на кухне после того, как гасят уксусную кислоту содой, мы потом употребляем в пищу изделия из теста. Но кому-то надо же сказать слово «кислота» и т.д.»

В.А. Русанов: «Раствор, который применяется – вода и глина. Он хорошо «забирает» выбуренную породу. Иногда добавляют какие-то реагенты… Мы, например, добавляем углещелочной реагент. Это добавляет текучести раствору. Эти реагенты даже если и попадают в окружающую среду, они естественным путем разлагаются и самоуничтожаются. Для разрыва пласта сейчас используют просто воду с песком. Если добавляют туда немножко реагентов, то это поверхностно-активные вещества типа мыл для улучшения проникаемости этой воды в трещины».

Какова степень загрязнения окружающей среды реагентами?

В нашем регионе десятки шахт. Оказывается, одна шахта наносит окружающей среде гораздо больший вред, чем скважина!

В.А. Русанов: «Загрязненные шахтные воды, откачиваемые из шахты, - это, между прочим, до 5 м3 в час! Таким образом, несложно посчитать, что одна шахта в год дает столько загрязненной воды, сколько дают 100 скважин! Микротрещины будут окружать скважину всего в несколько метров на глубине 2,5 км».

Резюме

Фирма Shell, вкладывая деньги в разведку месторождений сланцевого газа, если верить договору, доступному в интернете, планирует получать 50% прибыли в случае успеха мероприятия. 80% персонала она планирует нанимать в Украине. Очевидно, что «свои» месторождения топлива и дополнительные рабочие места выгодны жителям Украины. С другой стороны, экологические последствия полностью ложатся на наши плечи. Но если у нас работают шахты, металлургические и коксохимические заводы, тепловые электростанции, то почему мы должны отказываться от добычи сланцевого газа, который по степени экологической опасности значительно уступает всем вышеперечисленным видам производственной деятельности?