24 мая 2020 г. в 15:30
Согласно данным статистической страницы о распространении COVID-19 на портале Worldometer, а также информации портала gisanddata.maps.arcgis.com, где в режиме реального времени публикуются обновленные статистические данные Johns Hopkins University’s Center for Systems Science and Engineering (Johns Hopkins CSSE), США, Россия и Испания пока в тройке лидеров по количеству подтвержденных случаев заболевания COVID-19. Однако в отличие от США и стран Европы, где население активно информируют об обстановке и разными способами оказывают поддержку гражданам, в РФ совершенно противоположная ситуация.
По информации сайта стопкоронавирус.рф, по состоянию на вечер 21 мая в России подтверждено более 317 тыс. случаев заболеваемости COVID-19, выздоровело 92 681, количество летальных исходов составляет 3 099. Издания The New York Times и Financial Times недавно опубликовали статьи, в которых речь шла о том, что в России занижают официальную информацию о смертности от COVID-19. Поэтому Роскомнадзор решил проверить The New York Times и Financial Times по закону о фейках, а также обратился в компанию Google с требованием заблокировать такие публикации. Корреспонденту «Журналиста» по видеосвязи в Facebook удалось пообщаться с российским политиком, президентом общероссийского движения «Союз правых сил», а также президентом Фонда «Перспектива» Леонидом Гозманом.
Мы поинтересовались его мнением, почему в России сообщают неправдивую информацию о количестве заболевших и умерших от COVID-19.
«В голову, конечно, ни к кому не залезешь, в том числе и к президенту Путину, но мне кажется, что благополучие, здоровье и безопасность населения не является его приоритетом. А его приоритет другой, например, сохранение власти, достижение вот этой химеры величия и могущества, возможность сохранения богатств, капитала. Это не значит, что он и его товарищи какие-то вурдалаки, которые хотят, чтобы погибло как можно больше народу. Конечно, нет. Просто как в советское время культуру финансировали по остаточному принципу, примерно так же, мне кажется, они относятся к благополучию нашего населения. И что получилось? Когда вся эта пандемия началась, то, понятно, единственное, что человечество может сделать в этом случае, это карантин. Собственно, когда были эпидемии чумы в средние века, то делали то же самое. Само слово «карантин», знаете, откуда взялось? Это 40 дней (оно было впервые использовано в XIV веке, — ред.), на такой срок все суда должны были встать на якорь в Венеции. Карантин – вещь понятная, которую стали использовать абсолютно все страны мира вне зависимости от политических систем. Но дальше оказалось, что все страны G 20, кроме нашей благословенной страны, стали давать людям прямые деньги. Потому что человеку говорят: «Парень, ты сиди дома. На работу не ходи». А жить на что? У нас довольно бедная страна, точнее страна может и богатая, но с бедным населением. У вас, конечно, тоже. То есть, у нас много людей, которые буквально живут от зарплаты до зарплаты, у них нет накоплений, порядка трети нашего населения не имеют накоплений вообще. Но даже в богатых странах дают деньги напрямую. Деньги они (власть в России, — ред.) давать не хотят. Я думаю, потому что они считают эти деньги своими. Понимаете, у них вот такая идентификация с государственной машиной, что Фонд национального благосостояния, так сказать, мой личный. А отдавать свои деньги жалко, это понятно. А держать карантин, не раздавая денег, они не могут. Кроме того, есть огромные экономические потери. Поэтому, как мне кажется, они просто решили – сколько умрет, столько умрет. Чай, не чума. Я не знаю, но мне так кажется. Поэтому они не могут говорить правду о смертности и заболеваемости.
У нас очень интересно произошло с кривой заболеваемости. Путин выступил и сказал, что мы достигли пика, и показатель заболеваемости пойдет вниз – и кривая пошла вниз. Так же не бывает. То есть, не наоборот, что сначала кривая пошла вниз, дальше Путин выступает и говорит, что можно снимать какие-то ограничения. Возникает ощущение, с учетом традиций нашей Родины, что показатель заболеваемости потому и пошел вниз, что он (Путин, — ред.) сказал, что они борются с коронавирусом статистикой. Это, конечно, самый «хороший» способ борьбы, самый «надежный». Я не знаю людей у нас в стране, которые верят официальной статистике. Я не знаю, есть ли опросы на тему «Доверяете ли вы официальным данным», но я таких людей не встречал ни среди своих друзей, ни среди продавцов на рынке, куда я раз в неделю хожу. Кроме этого, у нас разделились на две группы. Есть те, которые считают, что ситуация значительно хуже, чем говорит начальство. Я отношусь к таким людям. Другие же считают, что вообще никакой эпидемии нет и, что это все придумали то ли Путин, то ли Билл Гейтс хочет всех чипировать, и люди не носят маски. Я все это время с женой на даче, периодически, когда выхожу за забор, то вижу, что никто не ходит в маске. Полиции здесь нет, но и люди не верят в пандемию. Продавцы на рынке без масок. То есть, значительное количество людей не верят, а власть врет, потому что ей выгодно врать», — сказал президент общероссийского движения «Союз правых сил».
В сети российских источников достаточно много информации, убеждающей, что COVID-19 – это якобы вид биологического оружия, созданного на Западе, с целью изменить мировой порядок. Мы спросили у нашего собеседника, какая цель такой активной работы по дезинформации общества.
«Если говорить о сознательных вещах, которые делает наша пропаганда, то надо отдать должное, что она довольно аккуратно, не в лоб, не напрямую поддерживает идею заговора каких-то плохих западных людей. Именно западных, ни в коем случае не китайцев. Это первое. Во-вторых, людям свойственно верить в заговоры. Это не обязательно связано с пропагандой, пропаганда скорее поддерживает это естественное желание людей верить. А когда люди верят в заговоры? Когда они чувствуют себя брошенными, когда они не понимают реальность, им совсем страшно. На самом деле, кто его должен защитить? Государство российское, украинское, американское. Государство должно защищать своих граждан и успокаивать их. Вот Ангела Меркель постоянно выступает, так у нее и рейтинг взлетел. Я уж не знаю как у Зеленского с этим. Вот у нас государство этого не делает: не защищает, не успокаивает. Человек тогда чувствует себя пищинкой, жертвой каких-то непонятных сил, и пытается структурировать мир. Структурирование по линии, что это зловредный Билл Гейтс, который хочет чипировать наши мозги (выясняется, что их нет, и чипировать невозможно), это для человека более естественно, чем принять, что это зловредная молекула, которая неизвестно откуда взялась. Поверить в заговор легче еще и потому, что мы «виновника» победим, и у нас все снова будет хорошо. А если это какая-то молекула, которая заразила одного человека, а он – всю планету, то завтра может другая молекула появится. Хорошо, умные люди найдут вакцину. Так новая молекула появится. Человеку опять страшно», — объяснил президент Фонда «Перспектива».
Поскольку сейчас Россия на 2-м месте (после США) в мире по количеству больных COVID-19, мы спросили у Леонида Яковлевича, как он считает, насколько российскому государству удается справляться с проблемой и как государство помогает свои гражданам, а также медикам, которые во всем мире оказались на передовой борьбы с коронавирусом?
«Государство не помогает почти никому, в том числе и врачам. У нас высочайшая смертность среди врачей. 186 случаев гибели медиков абсолютно подтвержденные, их признает даже государство. А вообще по списку, который составляет одна из организаций врачей, там указывается цифра 222. Из них 186 – неоспоримые случаи на работе из-за коронавируса. Кстати, почему у нас не верят в смертность, потому что получается, что в России среди умерших процент врачей в 15 раз выше, чем соответствующий процент в Британии, Германии или США. Так не может быть, поэтому понятно, что у нас заниженные данные по смертности. Государство ничего не делает, оно озабочено тем, чтобы все думали, что у нас все хорошо. Поэтому когда медики говорят об отсутствии средств защиты, то на них оказывают давление. У нас есть помощь, которую оказывают люди. Есть организация «Альянс врачей», которая собирает пожертвования и покупает средства индивидуальной защиты и развозят по больницам. Их шельмуют по телевизору, называют их врагами, предателями. И был скандальный случай, когда их арестовали и оштрафовали, потому что они нарушили режим изоляции, а эти люди ехали на машине и везли в провинциальную больницу средства индивидуальной защиты. Владимир Владимирович, по-моему, месяц назад лично пообещал доплатить 80 тыс. руб. (около 1 тыс. долл.) в месяц каждому врачу, который работает с коронавирусом. 50 тыс. руб. среднему медперсоналу (медсестрам и медбратьям), 25 тыс. руб. младшему медперсоналу. Конечно это копейки. Но хоть что-то. Так вот ничего они не получили. После распоряжения Путина правительство приняло решение, в котором было разъяснено, что необходимо считать количество часов и минут, которые они провели, работая с коронавирусом. Бред. В результате люди получают доплату 5-7 долларов в месяц. Самый скандальный случай был, когда санитар получил 22 руб., это примерно 30 центов за месяц. Кроме того, бухгалтера все пересчитали, и часть врачей стали получать меньше. Губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов пообещал выплачивать миллион рублей заболевшим медикам и семьям погибших медиков. Это 13 тыс. долл. за смерть! Но и этого люди не получают, потому что нужно семье погибшего медика собрать кучу справок, доказать, что конкретный медик действительно работал с коронавирусом, что он заразился именно в больнице, а не по дороге на работу. А дальше еще специальная комиссия рассматривает процент вины медика за то, что он заразился. Медики работают в жутких условиях, а их еще и пытаются ловить на том, что они что-то не так сделали, чтобы не платить им деньги. То есть, так, как ведет себя наша власть, это просто кошмар. И вот это отношение нашей власти к своему населению. С одной стороны, мы ничего не ждали. Но с другой стороны, цинизм, который они сейчас демонстрируют, шокирует», — подчеркнул Леонид Гозман.
Недавно Путин заявил, что в России каждый губернатор будет сам принимать решение, как выводить свой регион из карантина, и каждый глава региона будет отвечать за последствия. Подобную тактику применяют многие государства. Однако мы попросили собеседника прокомментировать, насколько такой подход уместен в России, а также как реагирует население на действие или бездействие власти в ситуации пандемии, и как изменился рейтинг Путина.
«Конечно, он ни за что не отвечает, при чем настолько, что он не сделал того, что сделали во всех странах мира. Он не объявил чрезвычайное положение. Даже разумные решения по поводу изоляции, социальной дистанции, закрытия школ и так далее, принимаются незаконно или полузаконно. А почему не объявили чрезвычайное положение? Потому что в таком случае есть срок действия. А, во-вторых, у государства появляются обязательства перед населением в период чрезвычайного положения. А так они вводят какие-то странные меры (например, тотальный контроль) бессрочно. И я уверен, что значительная часть этих механизмов не будет отменена потом, они останутся. Это трусливое поведение.
Население, на мой взгляд, реагирует адекватно, а на взгляд Владимира Владимировича, наверное, очень неправильно, потому что его рейтинг падает. Его рейтинг вообще в последнее время падает. Причина даже не в том, что он что-то делает не так, а в том, что просто люди устали от него. Сейчас его рейтинг еще сильнее упал. Если сравнить с осенью 2017-го года, то рейтинг доверия (к Путину, — ред.) упал более чем в два раза. Рейтинг – это же не одна цифра, так вот все остальные составляющие показатели рейтинга тоже падают. Для властей все как-то неудачно сложилось. Они хотели 22 апреля проводить якобы голосование по якобы Конституции, которая устанавливает вечное правление Путина. Чтобы уговорить людей голосовать, они пропагандистски стали превращать голосование в вотум доверия Владимиру Путину. Люди начинают же верить, что вот он такой самый главный, а тут с пандемией все рухнуло. Ранее еще была ситуация с ценами на нефть, которые они же сдуру сами и обрушили, по крайне мере не без них это произошло, а потом пандемия, отсутствие действий, отсутствие помощи. На фоне этого рейтинг Путина стал сильно падать. А когда он спрятался в бункере, он же там недели две сидел, точно, как Сталин в первые дни войны, вместо него кто-то выступает, а главного начальника нет. Не любят это люди. На чем стоит власть Путина? Не на выборах. Вот почему у Вас Зеленский – президент? Потому что он такой крутой парень? Нет. Потому что за него проголосовали, почти три четверти ваших граждан пришли на выборы и поставили крестик в графе «Зеленский». Что они при этом имели ввиду: потому что он лучше, или потому что Порошенко – еще хуже, или потому что хотели приколоться? Не имеет значения, они поставили крестики – и Зеленский – президент. Почему Трамп президент? Потому что он прошел эти процедуры. А почему Путин президент? Не потому, что он прошел эти процедуры, нет. Он не президент, потому что за него голосовали. За него голосовали, потому что он президент. Это разные вещи. Надо отдать Путину должное, у него была харизма. Люди верили, что он крутой, победитель, на татами выходит. Но в такой системе он должен дальше оставаться крутым. А он остается в бункере. Поэтому его власть сейчас сильно подорвана.
У любого политического лидера есть две группы людей, с которыми он должен успешно взаимодействовать: народ (толпа) и его команда. И наш президент во взаимодействии со своим народом резко пошел вниз. А команда должна быть ему предана, она должна быть готова жизнь за него отдать. Например, в нашей общей истории была партия кадетов, ее председателем был Павел Милюков. 28 марта 1922 года на митинге его пытались убить. Когда в него стреляли, то отец писателя Владимира Набокова закрыл Милюкова своим телом и погиб. Вот отношение лидера с командой. Наш президент хорошо выстроил отношения со своей командой, он для них был действительно лидер, он их так выстроил, что они пикнуть не смели, потому что понимали, что мантра, которую они пытаются внушить народу, что «если не Путин, то все рухнет», для них это именно так. А тут Путин взял и исчез. Поэтому я думаю, что впереди нашу политическую систему ждут большие перемены», — считает президент общероссийского движения «Союз правых сил».
Поскольку война на Донбассе в Украине продолжается, ми решили узнать мнение политолога Леонида Яковлевича Гозмана, будет ли меняться тактика России по отношению к Украине в связи с пандемией, падением цен на нефть, мировым экономическим кризисом, а также санкциями против РФ.
«Решения же принимаются на разных уровнях. Дмитрий Козак, который, как я понимаю, сейчас главный от Российской Федерации по всем этим вопросам, умный. Спокойный и взвешенный человек. Думаю, что вокруг Путина есть много людей, которые бы хотели выбраться из этой ямы, которые понимают, что война на Донбассе была, как сказал в свое время Талейран, хуже, чем преступление – ошибка. Не надо было этого делать. Эти две «республики» для России чемодан без ручки. Этот криминал, который непонятно зачем там содержит Российская Федерация. Но окончательное решение принимает Владимир Путин. Только он. А вот если он останется у власти, то я не думаю, что он изменит стратегию своего поведения. Потому что для него внешнеполитическая напряженность необходимое условие политического выживания. Потому что больше ничего нет, нечего народу предъявить. Поэтому надо говорить, что есть враги, война и так далее», — такое мнение высказал в интервью «Журналисту» российский политолог.
Поскольку, по его словам, в России граждане недовольны действиями власти, в завершение беседы мы спросили у Леонида Яковлевича, возможны ли протесты населения после выхода страны из карантина?
«Люди не выходят по поводу тех событий, которые уже прошли. Ваши оба замечательных Майдана были в ответ на актуальную ситуацию. Но протесты могут быть. Они и раньше были в России, поэтому это не исключено. Но как все это будет происходить, неизвестно. В чем я почти уверен, это в том, что будут какие-то сильные подвижки в политической структуре. Они могут идти по линии укрепления авторитаризма, контроля политического. И если Владимир Владимирович останется у власти, он будет двигаться именно в эту сторону. А может быть пойдет и раскачивание, тогда оно, думаю, пойдет как локальные очаги протестов в разных точках страны, которые потом могут собраться во что-то, единое пламя. Но система будет меняться. В неизменном виде она этот кризис не переживет. Любое потрясение может принести хорошее и плохое. Но в самой пандемии я вижу больше минусов чем плюсов. Может быть я пристрастен, потому что с разных сторон слышу и вижу истории про заболевших людей, про мучительную смерть, про тяжелейшее течение болезни. Поэтому у меня пока доминирует негатив. Кроме того, есть еще одна вещь, если говорить о том, что будет. Человечество испытало такое же потрясение 100 лет назад, когда была испанка, когда умерли несколько десятков миллионов людей на планете. Это больше, чем от двух Мировых войн. Что сейчас уже изменилось, и останется с нами надолго: мир стал менее доброжелательным и более враждебным к нам. То, что большинству так нравилось: переполненные рестораны и кафе, объятия и поцелуи при встрече, случайные романы… Во всем этом теперь таится страшный враг, который уже стольких убил и не собирается останавливаться. И этот враг может таиться везде: в вашем друге, в человеке, с которым вы познакомились полчаса назад и понравились друг другу, и вам хочется взяться за руки, поцеловаться, рядом сидеть, а ОН может быть там. Вот это повлияет на человечество», — подытожил президент Фонда «Перспектива» Леонид Гозман.
Более подробно об этом смотрите в видеоверсии комментария известного российского политика, политолога, президента общероссийского движения «Союз правых сил», а также президента Фонда «Перспектива» Леонида Гозмана.
